Запомни - все обман![СИ] - Алексей Бергман

— Сумрат! — перебил заносчивого брата Харвон. — Прекрати, пожалуйста… Леди задает правильные вопросы. Мы сами виноваты в недопонимании.

Молодой вспыльчивый омуа, круто развернулся к огню, слегка наклонившись над выбивающимся пламенем, положил обе руки на каминную полку…

— Простите его, леди, — негромко извинился старший брат Харвон. — Сейчас мы можем вам сказать, что все духи–омуа собрались на Винола — Стелна… Они подпитывают Ткань своей энергией, они истощены… Мы сберегаем каждую частицу духовного тепла для Души Вселенной, родственной субстанции духов–омуа…

— Простите, я не знала, — тихо проговорила леди. — Вы действительно надеетесь, что непротивлением, терпением сможете направить легисов к миру?

— Нет! — не оборачиваясь к леди, с прежней резкостью, выкрикнул Сумрат. — Легисы — неумолимы! Они считают, что уничтожением второго Чатварима мы уже развязали войну, так что т е р п е л и в ы, по их мнению, — они. Они не уничтожили в ответ Винола — Стелна, а только обрекли Ткань Мироздания на медленную смерть!

— Легисы знают о существовании Ткани Мироздания? — удивилась леди. Ее сын–легис ничего не знал даже о Винола — Стелна, пока не отправился туда вместе с Нуа.

— О наличие во вселенной второй Силы наш Чатварим оповещал лишь самых доверенных своих сынов. Как было принято в семье второй машины — нам не известно. Но, судя по тому, как быстро Винола — Стелна окружили экраном–карантином — второй Чатварим знал о том, что без притока вселенской энергии Ткань погибнет, и силы Омуа лишаться своего источника. Легисам, Даяна, не требуется развязывать полномасштабный военный конфликт, за них все сделает течение времени и г о л о д.

Герцогиня задумчиво теребила пальцами кончик пояса парчового халата: как все запутано, недоумевала леди. По сути дела, легисы имеют право на неумолимую ненависть к омуа. Те уничтожили одного из их отцов. Разрушили привычный мир, основу их существования.

И разговор о том, что это было сделано во имя жизни вселенной, легисов вряд ли утешит. Как ни крути — омуа напали первыми. Причем, с крайней жестокостью: взрывом уничтожили мыслящую планету.

Если бы во вселенной существовал Высший Третейский Суд, чью бы сторону он принял: легисов, чью жизнь вероломно разрушили, или омуа — раз от разу бессильно наблюдавших за гибелью параллельных вселенных? Чья правда пересилит?

Пока Даяна не смогла ответить. Она хотела бы верить, что омуа сделали все возможное, прежде чем решились на убийство — у них просто не осталось иного выбора. Второго Чатварима пришлось взорвать, дабы жили остальные восемь параллелей… Дальнейшее поведение сил Омуа, вроде бы, показывает их миролюбивость…

Но как узнать наверняка!

Зачем им нужен Зафс?! И есть ли правда в словах омуа о том, что если ее сына найдут легисы, то братья превратят его в основу новой био–машины?!

Спросить гостей, узнать наверняка, Даяна не успела. Иеронарх внезапно выпрямился, выгнулся в кресле дугой, как будто ударенный изнутри электрическим разрядом. Взгляд старого омуа остекленел, зубы ощерились…

Максом пришел на помощь брату! Быстро сел на корточки перед стариком, крепко сжал его руки, делясь энергией…

Иеронарх обмяк. Под сомкнутыми веками старца забегали глазные яблоки, губы зашевелились, до Даяны донесся тихий, быстрый шепот на непонятном языке: Иеронарх общался с кем–то.

— Что? Что такое?! — негромко спросила леди у гостей.

— Тихо, Даяна, — предупредил Харвон. Сумрат отпрянул от камина, быстро наполнил водой из графина позолоченный кубок, приготовил его для старшего брата. — Иеронарх получает известие от Нуа.

Контакт продолжался не долго. Даяна не успела сделать несколько шагов к Иеронарху, как старец открыл глаза, облизал пересохшие губы и, некоторое время, слепо глядел перед собой.

Сумрат приложил к губам старшего из братьев кубок, тот сделал несколько жадных, судорожных глотков…

— Спасибо, — отстраняя кубок, поблагодарил Сумрата. И так мрачно поглядел на братьев, что у Даяны сжалось сердце — с ее сыном что–то случилось, застучала в груди тревога!

— Зафс ничего не помнит, — не увлекаясь экивоками, напрямую сообщил Иеронарх. — Он забыл о том, кто он есть. Как попал на Землю. Его ментальные способности практически исчезли.

— Как?! — пораженно, в один голос воскликнули леди и Харвон. Молодые омуа негромко охнули.

— Нуа не знает. Зафс отказался от о б щ е н и я.

Даяна прижала к губам растопыренные пальцы:

— Он — о т к а з а л с я?! — прошептала едва слышно. — Он ничего не помнит… Не хочет возвращаться?!

— У Зафса есть причины, — кивнул Иеронарх. — Ваш сын влюблен, миледи. У него есть обязательства.

— Какие обязательства?! — с интонациями истиной свекрови, не понимая того, выкрикнула герцогиня. — Перед кем?!

— Перед любимой женщиной, — очень тихо произнес старик. — Зафс так сосредоточен на неком долге, что до него практически не достучаться. Кавалер уже давно рядом с Зафсом. Кот пытался вызвать в памяти легиса образ матери, дать воспоминаниям толчок… Но вот незадача. — Иеронарх криво усмехнулся, поглядел на леди: — Любимая женщина вашего сына, Даяна — почти полная ваша копия. Едва Кавалер пытается общаться с Зафсом мыслеобразами, составляет ваш портрет, как тут же терпит неудачу. Мысленный образ женщины–брюнетки, отправленный Кавалером, не будит памяти Зафса. Зафс принимает его за образ девушки — Дианы.

— Ее и зовут похоже, — не зная радоваться или огорчаться, пробормотала леди: находясь за тысячи парсеков и тысячи лет от матери, сын выбрал девушку–подобие. — Как получилось, что Зафс лишился памяти?

— Нуа в недоумении. Мы знаем, что легисы способны в минуту опасности стирать себе память медикаментозно… Но Зафс?.. У него, наверняка, не было необходимых препаратов, а древняя Земля не может представлять для л е г и с а опасности…

До первых петухов герцогиня и братья–омуа перебирали варианты, ломали головы над тем, что могло случиться с Зафсом.

В итоге, так и не прейдя к какому–то решению, постановили — положиться на мнение Нуа. Кроме загадок, от девушки–призрака пришла и утешительная информация: Зафс давно и мучительно доискивается правды о себе. Как только он выполнит на Земле некую задачу, связанную с безопасностью Дианы, он сможет довериться коту и призраку. И Нуа и Кавалер надеялись на это. Опытный кот–диверсант, проведший с Зафсом достаточное время, практически уверен — все разрешится в течение ближайших суток.

* * *

Помимо привилегий корона дарит и обязанности. Герцогиня Урвата в последнее время напирала только на первое обстоятельство: забросила дела, отменила все приемы, Сакхрал изнывал от любопытства — что происходит, мама?! — Верлена, к счастью, терпеливо дожидалась коротких минут свиданий с матерью.

Ранвал, уверенный, что без нужды жена не будет запираться в гостевых покоях наиболее древней части замка, не задавал вопросов. Уже дважды, позволяя Сакхралу и Тархему отлынивать от учебы, увозил мальчишек на охоту.

Даяна была благодарна мужу за деликатность до слез. Истерзанная ожиданием, она и так была готова разрыдаться в любой момент, от каждой мелочи. Профессор Эйринам, включенный Даяной в тайну миссии омуа, как мог подбадривал венценосную подругу. Бабус рвался к тому же, но получал приказ держаться от госпожи, а тем более паломников — подальше.

За последние сутки, из гостевых покоев Даяна вышла лишь на три часа для краткого сна. Все остальное время проводила с омуа.

В замке шептались слуги: «Наша ведьма что–то расчудилась! Как бы не наколдовала всем нам горя!..» Даяна не носила охранного камня — ждала в любой момент ментального призыва от омуа. Вернувшиеся к герцогине телепатические способности доносили испуганный перешепот слуг из всех углов дворца. Если бы было время устроить дворни взбучку, Даяна отправила бы на конюшню для порки розгами половину пажей, посудомоек и трех особенно рассплетничавшихся фрейлин! Впервые за долгие годы, герцогиня разозлилась так, что сама бы навешала оплеух шептунам и сплетникам!

Но было жаль усилий. Все силы занимало тягостное ожидание!

…Наступившая весна позволяла держать окна гостевого зала открытыми. Легкий сквознячок трепал пламя в высоких чашах–светильниках, хмурый Сумрат, сидя на подоконнике, жевал сухарь, Харвон негромко разговаривал с Иеронархом. Симпатичный, безусый Максом пытался развлечь напряженную Даяну никчемной светской беседой…

Все ждали. Отпущенные Кавалером сутки перевалили за вторую половину.

Когда Иеронарх знакомо выгнулся, Даяна сразу вскочила с кресла, готовая встать в круг!

Но братья–омуа, как видно, почувствовав, что время не пришло, остались сидеть, лишь Харвон, делясь силами со стариком, взял его руки и крепко сжал.